Ознакомительная версия. Доступно 2 страниц из 9
Елена Усачева
Проклятие рода Радзивиллов
Расписание занятий было составлено странно. Каждая неделя имела новую очередность лекций, и вместо того, чтобы записать одну пятидневку, приходилось топтаться около деканата целый час.
Рост Кэт ее в очередной раз подвел. Невысокую девушку постоянно отпихивали от доски с объявлениями. Неожиданно прямо перед ее носом вырастала чья-нибудь спина. Ей приходилось возмущенно вскрикивать, теряя место, откуда списывала. Мысленно проклиная завуча, так нелепо составившего расписание, она принималась изучать столбцы заново, вздыхая в адрес рослых литовских красавцев.
— Ты повторяешься, — услышала она над собой мягкий голос. Ручка еще выводила последнюю строчку, но глазами она уже пробежала по выписанным столбцам с названием предметов, замечая, что два последних дублируют друг друга.
— Нечего совать нос в чужие дела! — фыркнула она, так и не подняв голову. В сердцах перечеркнула все. Первая неделя есть — этого достаточно.
Кэт ожидала, что ей ответят, но вокруг стоял ровный гул голосов, справа смеялись. Она обернулась, ища задавалу. Все старательно писали, и только один как-то странно-равнодушно смотрел на ватманский лист расписания. У парня было красивое широкое лицо, светлые вьющиеся волосы, собранные в хвост. Почувствовав к себе интерес, парень обернулся. На Кэт глянули настороженные темные глаза. Вокруг них пролегли «летние» морщинки, какие появляются, когда долгое время находишься на солнце. Парень был явно не домосед: защитного цвета куртка и грубые холщовые штаны, снизу туго затянутые высокими армейскими ботинками, — все это говорило о том, что стоящий перед Кэт человек из рода скитальцев и странников. Те, что не променяют бесконечную дорогу, утреннюю неизвестность и верный походный рюкзак на домашний уют. Такой рюкзак был и у парня. Небольшой, зеленый. Судя по тому, как легко рюкзак был вскинут на плечо, учебниками он был пока не отягощен. Да и вряд ли там удержится больше одной книги.
Парень усмехнулся и пошел прочь. Но одного взгляда сначала недоверчивых, а потом смеющихся глаз Кэт хватило, чтобы хорошее настроение вернулось.
В Вильнюсе она была всего неделю. После суетного тревожного Минска, где постоянно надо было куда-то бежать, преодолевая бесконечное пространство города, небольшая столица Литвы с низкорослым центром и располагающими к степенности старыми улицами поначалу угнетала. Здесь жили на удивление красивые спокойные люди. Они неизменно улыбались на малейшее обращение, легко переходили с одного языка на другой — местные знали английский, литовский, русский, польский, немецкий.
Университет, закрытый от остального города сплошной линией старых зданий, был полон вечного гула перекличек и гуляющего эха. У Кэт первые дни кружилась голова. Ее приняли! Она будет учиться в самом престижном университете Европы. И все эти лица вокруг — веселые, беззаботные, — все они станут одной крови: студенческой, бражной и неутомимой. Потом она просто бродила по бесконечным университетским дворам, впитывая в себя голоса, запахи, цвета.
Она вышла на двор Микалоюса Даукши, названный в честь католического каноника, одного из основателей литовской письменности. Старинные трехэтажные здания, тени тех людей, что бродили когда-то по этим дворам, эхо бывших событий — все обещало сюрпризы.
«Что-то будет!» — звенело над головой.
Воздух был прозрачно-чист, словно не находился университет в самом центре Старого города, словно не зажимали его с трех сторон наполненные людьми улицы. Кэт тихо засмеялась, понимая, что опять нафантазировала себе целое приключение. Она встряхнулась, заставляя себя вернуться из прошлого, куда с таким удовольствием убегала — недаром она с отличием окончила школу и поступила именно на исторический факультет, отделение истории культуры, — в настоящее.
Небо было пасмурным, но осенняя прохлада еще не отвоевала себе место у настойчивого летнего тепла. Резкие нотки прохлады тонули в еще августовских запахах. На дворе сентябрь. В подтверждение этого под ногами уже лежали палые листья — коричневые, скукоженные, с острыми кончиками, словно и после смерти они защищались от неведомых врагов.
Кэт удобней перехватила свою сумку, которую любила носить в руках, а не на плече, и сделала шаг в сторону корпуса, где должна была проходить вводная лекция, и вдруг заметила, что идет за светловолосым парнем. Это совпадение показалось ей странным. Легкой, чуть пружинистой походкой, словно он и сейчас шагает не по булыжнику двора, а по мшистым кочкам леса, парень добрался до двери, пропустил выбегающих на улицу девушек и скрылся в темноте подъезда. Вслед за ним в корпус повалил народ, а Кэт все стояла, понимая, что выглядит сейчас как минимум странно. Она улыбалась. И то ли действовал этот пьянящий осенний воздух, полный горьковатых запахов тлеющих листьев, то ли пасмурное небо, напоминающее о скорой зиме, то ли состояние одиночества, с которым Кэт устала бороться, но она еще шире улыбнулась, впуская в себя чувство легкой влюбленности.
Парень ей казался интересным, даже интригующим. Красив, как все литовцы, наверняка нравится девчонкам, и вдруг — такая походная экипировка. От кого он прячется по лесам и полям? От какой тоски бежит из города? Кто заставил его уйти от людей? Не тайная ли страсть? Не отвергнутые ли чувства? Или причина в другом? Может, он просто боится любви? Хотя нет, с любовью он знаком. Стоит заглянуть в его лукавые глаза, чтобы пропасть.
Кэт невольно коснулась своих коротко стриженных волос, и романтическое настроение улетучилось.
Она была невысокой, худенькой, с маленькими ступнями и кистями рук. И словно в противовес своему внешнему виду, про который всегда говорят: «маленькая собачка до старости щенок», «пацаненок», — в школе она упорно носила юбки и платья, отрастила волосы, чтобы никто никогда не принимал ее за парня. Кэт занималась танцами, неплохо играла на гитаре, но все усилия были напрасны. Ее словно не замечали. Парни могли в ее присутствии начать обсуждать девчонок, а у нее принимались выведывать тайны обольщения. Девчонки использовали ее как шпиона в стане врага. А когда Виктор, внимания которого она долго и настойчиво добивалась, вызвал ее на свидание и стал расспрашивать о долговязой Славке, Кэт не выдержала. Отправилась в первую же парикмахерскую, оттуда в магазин и уже на следующий день пришла такой, какой ее хотели видеть окружающие: в джинсах и футболке, в кроссовках, с ежиком волос на голове. Больше ее не волновали ни перешептывания по классу, ни летающие от парты к парте записочки. С этого момента жизнь побежала на удивление легко и гладко. Она не вглядывалась в зеркало, чтобы отыскать в своем отражении изъян, мешающий парням начать с ней встречаться. Лицо оставалось все таким же — треугольным, с узким подбородком, с широким лбом, прячущимся за неизменной челкой, со смуглой кожей, легко ловящей малейшее солнце, с веснушками на маленьком аккуратном носике.
Ознакомительная версия. Доступно 2 страниц из 9