» » » » Владимир Смоленский - Собрание Стихотворений

Владимир Смоленский - Собрание Стихотворений

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Владимир Смоленский - Собрание Стихотворений, Владимир Смоленский . Жанр: Поэзия. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале bookplaneta.ru.
Владимир Смоленский - Собрание Стихотворений
Название: Собрание Стихотворений
ISBN: нет данных
Год: неизвестен
Дата добавления: 1 июль 2019
Количество просмотров: 167
Читать онлайн

Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала

Собрание Стихотворений читать книгу онлайн

Собрание Стихотворений - читать бесплатно онлайн , автор Владимир Смоленский
Издание сочинений одного из самых талантливых поэтов русского зарубежья Владимира Алексеевича Смоленского (1901–1961) включает все его поэтические произведения, опубликованные в четырех сборниках (1931, 1938, 1957, 1963 годов), и несколько стихотворений, не вошедших в эти книги.«Закат» (1931)«Наедине» (1938)«Счастье» (1957)«Стихотворения» (1963)Несобранное
Перейти на страницу:

Владимир СМОЛЕНСКИЙ (1901-1961)


Собрание Стихотворений


«Закат» (1931)


«Наедине» (1938)


«Счастье» (1957)


«Стихотворения» (1963)


Несобранное

Публикуется по изданию:

Смоленский В. А. «О гибели страны единственной…»:

Стихи и проза./ М.: Русский путь, 2001.

«Закат» (1931)

* * *

Как лебедь, медленно скользящий
По зеркалу озёрных вод,
Как сокол, в облаках парящий,
Мой призрачный, ненастоящий,
Мой выдуманный мир плывёт.

И на его спине крылатой,
В томительном и сладком сне,
Я медленно плыву куда-то,
Без сожаленья, без возврата,
В прозрачной тая глубине.

И голос вещий, голос сонный
Мечтающей души моей
Плывёт над темнотой бездонной
И гулким эхом повторённый
Бесследно исчезает в ней.

1931 Мост

Под аркою железною небес,
На пристани, где свален мёртвый лес,
Под аркою воздушного моста –
Без имени, без счастья, без креста,

Они похожи на больных зверей,
Уснувших в тёплой сырости камней,
Гранитною стеной защищены
От света леденящего луны.

В высоких берегах течёт река,
Стремительна, мутна и глубока,
Вот, поднимаясь, заливает мост,
Доплескивает пеною до звёзд.

По мутным волнам в небо уходя,
Качается гранитная ладья,
Несёт волна, взбегая на волну,
Бродяг и проституток в вышину.

В глубоких нишах спят – к спине спина,
Им снится много мяса и вина,
Весёлый праздник – лунный диск дрожит,
Пластинкой граммофонною кружит.

За стойкой улыбается патрон,
Горячий кофе наливает он,
В высоких залах, в райской тишине,
Тепло на белоснежной простыне.

Течёт река в небесные сады,
Покамест Ангел утренней звезды,
Чтоб душам в небесах не утонуть,
Большим крылом не перережет путь.

Над миром поднимается рассвет,
На тёмных лицах брезжит влажный след,
В пустое небо поднимая пыль,
Промчался по мосту автомобиль.

1929 * * *

Будут жить в тесноте – тесной станет земля, как тюрьма, –
Будут знать, что ни Бога, ни ада, ни вечности нет,
Выше туч из бетона и стали построят дома,
И большой дирижабль долетит до далёких планет.

И когда зазвенит над кружащимся миром труба,
И когда над землёй небеса распахнутся как двери,
И погаснут огни, и откроются в склепах гроба –
То никто ничего не поймёт и никто не поверит…

1929 * * *

Никогда я так жалок не был,
Так бессилен, смешон и нелеп.
Мне снилось чёрное небо,
Мне снилось, что я ослеп.

О, тяжесть слепой печали,
Память земного дня,
Невидимые – кричали,
Бежали мимо меня.

О, страшная смерть без тленья,
Ненасытный червь темноты…
Я к Богу взывал о спасенье –
Но мне отвечала ты.

Чем голос был глуше и тише,
Тем явственней был ответ:
«Милый, я слышу, слышу,
Милый, спасенья нет!»

1929 * * *

За ночами проходят дни,
Равнодушно гасят огни.

Проплывают за снами сны,
Одинаковы и черны.

Опускается ниже твердь.
Знаю, Господи, это – смерть.

Знаю, Господи, это Ты
Вёл меня путём нищеты,

Потушил вкруг меня огни,
Сновиденья, ночи и дни,

Чтобы я в непроглядной мгле,
На пустой, ледяной земле,

Обречённый, как все, умереть
Ни о чём не мог пожалеть.

1929 * * *

Бессильны мы, обречены судьбе,
Томимы страхом, нищетой и скукой,
В тоске смертельной я пришел к тебе –
И ты ко мне протягиваешь руку.

Молчи. Не надо о любви. К чему?
Ведь не спасает ни любовь, ни вера,
Тебя прижал я к сердцу моему,
Как прижимают дуло револьвера.

С тобою в этом мире мы одни,
И я забыл твоё лицо и имя,
Вот догорят последние огни,
И ты умрёшь, и я погибну с ними.

Не плачь. Молчи. Последний свет погас.
Сейчас конец – пойми – сейчас над нами
Бессильно вздрогнет и угаснет пламя,
И тьма падёт, и тьма поглотит нас.

1929 * * *

Закрой плотнее дверь, глаза закрой,
Забудь, что ты живёшь, забудь, не думай,
Отгородись от неба слепотой
И глухотою от земного шума.

Не знай, что есть начало и конец, –
И встанет новый мир перед глазами.
Так улыбается в гробу мертвец
Видению невидимому нами.

1930 * * *

Как в водах тёмного колодца,
Во мне душа отражена,
Легчайшими крылами бьётся
О гладь зеркальную она.

Сквозь толщу бледного эфира
Доходят, слышные едва,
Несуществующего мира
Неясные, как сон, слова.

И никогда не умирая,
Меняя только бытиё,
Кривится отраженьем рая
Сознанье тёмное моё.

Нет ничего, ни зла, ни блага,
Ни мудрости, ни правды нет, –
Зеркальная темнеет влага,
Мерцает отражённый свет.

1929 * * *

Канут годы в вечность без следа,
Смолкнет голос, сердце прахом станет,
Но душа любить не перестанет,
Землю не забудет никогда.

В тишине бессолнечных высот,
Пролетая в неземном пределе,
О тяжёлом, о горячем теле,
О дыхании земном вздохнёт.

Так, под звёздным, голубым шатром
Вспоминает погорелец нищий
Тесное и тёмное жилище –
Молнией испепелённый дом.

1929 * * *

Какое дело мне, что ты живешь.
Какое дело мне, что ты умрешь.
И мне тебя совсем не жаль – совсем!
Ты для меня невидим, глух и нем,
И как тебя зовут, и как ты жил
Не знал я никогда или забыл,
И если мимо провезут твой гроб,
Моя рука не перекрестит лоб.

Но страшно мне подумать, что и я
Вот так же безразличен для тебя,
Что жизнь моя, и смерть моя, и сны
Тебе совсем не нужны и скучны,
Что я везде – о, это видит Бог! –
Так навсегда, так страшно одинок.

1930 Ангел

Бичом и криком подгоняя,
Как нерадивого раба,
Меня влечёт моя слепая,
Жестокая моя судьба.

В такой тоске, в такой неволе
Как много надо сил иметь
Чтоб не сойти с ума от боли,
От бешенства не умереть.

Но в тёмные часы бессилья
Прорежут тьму – в который раз! –
Мерцание легчайших крыльев,
Сияние прозрачных глаз.

Как медленно я умираю…
Но верю, что в конце пути
Он приоткроет двери рая,
Крылом поможет доползти.

1930 * * *

С каждым годом бьётся сердце глуше,
С каждым часом бьётся сердце тише,
Как ни всматривайся, как ни слушай,
Не увидишь ты и не услышишь
Приближенья Смерти. И напрасны
Будут жалкие твои надежды
Сквозь ещё не сомкнутые вежды,
На одно мгновение, не ясно,
Хоть на долю малую мгновенья,
Тёмное лицо её увидеть.
Так её любить и ненавидеть,
Так желать её прикосновенья,
Так бояться и не мочь при встрече,
Преодолевая страх и муку,
Видеть убивающую руку.
Будет путь души высок и вечен,
Но нигде, влача своё бессмертье,
В неподвижном, незакатном свете
Не увидишь, никогда не встретишь,
Не узнаешь ничего о Смерти.

1930 * * *

У нас оледенела кровь
От ожиданья и печали,
Свою умершую любовь
Мы в страхе к сердцу прижимали.

Мы думали, что оживёт,
Мы верили, что будет вечной…
Но время продолжало лёт,
Бессмысленный и бесконечный.

И проходил за сроком срок,
И слепли тёмные надежды,
И падали у наших ног
Её истлевшие одежды.

И открывалось нам лицо,
И тленьем тронутое тело,
И обручальное кольцо
На пальце высохшем темнело.

Но мы, превозмогая страх,
Её, холодную, качая,
За тело принимаем прах
И верим, что она живая.

1930 * * * Нине Берберовой

Себя спасти не можешь – даже ты –
От одиночества и темноты.
Твои глаза – хоть нет светлее глаз –
Темнеют каждый день и каждый час,
И всё слабее слабая рука,
И всё сильнее по ночам тоска.
У наглухо закрытого окна
Стоишь ты, неподвижна и бледна,
Ты смотришь вдаль. И по твоим губам
Скользит улыбка. Что ты видишь там,
За этой тишиной и темнотой?
Какою невозможною мечтой
Ты сердце ослабевшее пьянишь?
Какое ожидание таишь?
Какою радостью душа живет?

Так умирающий бессмертья ждет,
Так иногда слепому снится сон,
Что он прозрел, что солнце видит он,
И у него тогда – о, ложь и страх! –
Такая же улыбка на губах.

1930 * * *

Окончено стихотворенье,
Душа пуста, душа легка,
Дрожит, от головокруженья,
Держащая перо рука.

Мир призрачный и еле зримый,
Качаясь, в темноту плывёт.
Тяжёлой, непоколебимой,
Земля из темноты встаёт.

И только на листе бумаги
Неясный и неверный след,
И капельки чернильной влаги
Небесный отражают свет.

А сердце часто и устало
Стучит, как будто в звёздной мгле
И тело за душой бежало
По небесам, как по земле.

1930 * * *

Все сжечь – стихи, любовь, надежды,
Все позабыть, все потерять,
На рубище сменить одежды,
Последним из последних стать,

И беспощадно и сурово
Отвергнуть счастие своё,
Без Бога, без любви, без слова
Влачить земное бытиё.

И, может быть, тогда, в холодном,
Томительном и жалком сне,
Над прокажённым и голодным,
В непостижимой вышине,

Перед ослепшими глазами
Вдруг загорятся тьмы светил,
И за сутулыми плечами
Почувствуется тяжесть крыл.

И в воздаянье за потери,
Которым не было числа,
Обресть, как ангелы и звери,
Познание добра и зла.

1930 * * *

Нам снятся сны, но мы не верим им,
Не понимаем знаменье Господне,
Вчерашний сон развеется, как дым,
Его не в силах вспомнить мы сегодня.

Вот так и жизнь земную – в смертный час
Мы, коченея на холодном ложе,
Смежая веки изумленных глаз, –
Ни вспомнить, ни понять не сможем.

1930 * * * Т.М.

Не кляни ни людей, ни Бога,
Не плачь о счастье земном,
Каждый вечер тайно и строго
О себе молись и о нём.

Все отнимет смерть и погубит,
Но любви не сможет отнять.
Так – умершего сына любит,
Больше живого, мать.

Пройдут за годами годы,
Неслышны, подобно сну,
Он встретит тебя у входа,
Он помнит тебя одну.

1929 * * *

Я не хочу поднять тяжёлых век,
Там те же звёзды, в том же мраке стынут.
Как одинок бывает человек,
Когда он Богом на земле покинут.

Какие тёмные бывают дни,
Какие мёртвые бывают ночи…
Закрой лицо руками и усни,
Во сне мгновенья кажутся короче.

Ты, может быть, увидишь райский сон,
Ты даже Ангела увидеть сможешь;
Крылами рук твоих коснется он,
И Божьим Ангелом ты станешь тоже,

И, может быть, тогда забудешь ты
Хотя б на час, хотя бы на мгновенье
Свои земные, тёмные черты,
Своё земное, смертное томленье.

1930 Гибель

Мне снился сон – дрожала твердь
От грохота и молний белых,
И в ужасе металась Смерть
В ещё неведомых пределах.

И в чёрной крови и в огне
Скакал, от ран изнемогая,
Святой Георгий на коне,
По тучам тяжко громыхая.

Архангел, крылья волоча,
Рубился, уступая силе,
И Божьи Агнелы, крича,
Как ласточки в грозу, носились.

И столб подземного огня
Вздымался, небо пожирая,
И поднял тёмный вихрь меня,
И бросил у преддверья рая.

И на предельной высоте,
У опустевшего престола,
В сиянии и красоте
Мерцающего ореола,

Увидел я его, и мгла
Вставала за его плечами,
И по щеке его текла
Слеза, и дикими очами

Смотрел он с высоты высот
На рай, потерянный навеки,
И медленно смыкались веки,
И горько улыбался рот.

1930 Два восьмистишия
I

Моя высокая, моя звезда,
Едва заметная, горит в ночи, –
Дробясь, как синие осколки льда,
На землю падают её лучи.

И от мерцающих лучей её
На сердце призрачный ложится свет.
Во тьме и в вечности и ты и я,
И жизни не было, и смерти нет.

II

Ни смерти, ни жизни, ни правды, ни лжи, ни людей.
Лишь сны в поднебесье, как стаи летят лебедей.

Летят в бесконечность, эфиром небесным пыля,
Из пыли небесной, кружась, возникает земля.

И быстрые тени от крыльев ложатся во мгле,
И тенью от тени живет человек на земле.

Лишь тенью от тени, эфирною пылью дыша,
Рождается, бьётся и гибнет во мраке душа.

1930 Сердце

Всё будет так, как я всегда хотел –
В ногах покров парчовый будет бел,
И будет лента венчика бела
Вкруг ледяного, тёмного чела.
Земной, привычный облик свой храня,
Три долгих, три неповторимых дня
Лежать я буду на столе один.
Торжественный, заупокойный чин
Священник будет истово свершать,
И будут молча вкруг меня стоять
Мои друзья, враги, моя семья,
Все, с кем я жил и с кем встречался я,
И будет, от прозрачной белизны
Ещё красивее лицо жены.
Всё будет так, как я хотел всегда.

И только ты не сможешь никогда,
В отчаянье последнем и тоске,
Припасть к моей, почти живой, руке,
К моим уже невидящим глазам.
И даже в широко открытый храм
Со всеми не посмеешь ты войти.
Меня подстерегая на пути,
Зажав рукой молчащий в муке рот,
Увидишь ты, как медленно плывёт
Высокий гроб, в тумане, без следа…
И сердце мёртвое моё тогда
От жалости смертельной вздрогнет вдруг,
И ты услышишь еле слышный стук,
Такой знакомый, сердца моего.
Но люди не услышат ничего.

1930 * * *

Какое там искусство может быть,
Когда так холодно и страшно жить.

Какие там стихи – к чему они,
Когда, как свечи, потухают дни,

Когда за окнами и в сердце тьма,
Когда ночами я схожу с ума

От этой непроглядной темноты,
От этой недоступной высоты.

Вот я встаю и подхожу к окну,
Смотрю на сад, на темную луну,

На звёзды, стынущие в вышине,
На этот мир, уже ненужный мне.

Прислушиваюсь к шёпоту часов,
Прислушиваюсь к шороху шагов.

Какое там бессмертие – пуста
Над миром ледяная высота.

1930 Муза

Он тяжко клонится к столу,
Чернилом белый лист марая,
А Муза пленная, в углу,
Об отнятом тоскует рае.

Ложится за строкой строка,
Глухие отражая звуки,
До боли потная рука
Сжимает маленькие руки.

И нелюбимый, может быть,
Терпеньем и трудом сумеет
Любимую к любви склонить,
Любимую назвать своею.

Но лживым будет торжество,
Когда она, в изнеможенье,
Коснётся жадных губ его
С покорностью и отвращеньем.

1931 * * *

Друг, не бойся – не страшен страх,
Мы с тобой на земле одни.
Догорает любовь в сердцах,
Потухают в окне огни.

Всё исчезнет как дым, как сон,
Даже с камней сотрётся след
Этих тёмных и злых времен,
Этих страшных и долгих лет.

Всё исчезнет как сон, как дым
Горстью пепла ляжет во мгле
То, что было сердцем моим,
Всё, что я любил на земле.

Друг, не бойся – спасенья нет.
Сердце к сердцу, в последний раз.
Звёздный, холодный свет
Из мёртвых струится глаз.

1930 Закат

Пожаром дымным наши дни горят,
Горячий пепел ветер развевает.
Прекрасный и торжественный закат,
Как Ангел, над землёю пролетает.

И полумёртвого лица земли
Касаются его большие крылья,
Они в росе вечерней и в пыли,
Они дрожат от страшного усилья.

И по его следам восходит ночь,
Восходит в вечном сне и в вечной славе,
Она одна сумеет всем помочь,
Она одна сумеет всё исправить.

1930 * * *

Моя любовь – ты как легчайший сон,
Который умирающему снится.
Я знаю, без следа исчезнет он
И больше никогда не повторится.

Я знаю, что любовь… Но всё равно,
Я слишком много знаю, слишком много…
За свет свечи, когда кругом темно,
Благодарить я должен Бога.

За слабое тепло, за слабый свет,
Хотя бы призрачный, хотя бы ложный,
Которого и не было, и нет,
Который лишь во сне увидеть можно,

Благодарить я должен Бога. Есть
Вокруг меня, в ночи без сна и света,
Есть люди на земле – о, их не счесть! –
Которым не было дано и это.

1931 * * *

Ты сказала мне: «Мы сильны,
А любовь сильнее всего,
К нам навстречу летят с вышины
Бессмертье и торжество!»

Две руки твои – два крыла –
Поднимаешь ты в высоту.
Так судьба Икара несла
И поддерживала на лету

Перед тем, как засыпать рот
Влажным морским песком,
Перед тем, как земной полёт
Небесным спалить огнём.

1931 Два восьмистишия
I

Зачем ты здесь, зачем всегда со мной,
Зачем тревожишь мой прекрасный сон?
Я зачарован вечной тишиной,
Я над небесной глубиной склонен.

О, если б знала ты, что там на дне,
О, если б ты могла туда взглянуть…
Уйди, уйди, чтоб было легче мне
В небесную пучину соскользнуть.

II

Не уходи, не уходи, –
Мне холодно – со мной побудь,
Скрестились руки на груди,
Я их не в силах разомкнуть,

Я глаз не в силах приоткрыть,
Мне холодно и мне темно.
Не может быть, не может быть,
Чтоб это было дно…

1931 * * *

Я знаю, что любовь сильна,
Я верю, что любовь спасёт.
Но руки холодны, как лёд,
А ночь длинна, а ночь темна…

И всё темнее, всё нежней,
И всё труднее видеть мне
Сиянье ледяных очей,
Горящих в чёрной вышине.

И слабый голос всё нежней,
Всё глуше, дальше, выше он.
Во тьме, над головой моей,
Смертельный пролетает сон.

Он падает ко мне на грудь,
Тяжёлый, чёрный и немой,
Холодная, ночная муть,
Как крылья за его спиной.

Я знаю, что любовь сильна,
Я верю, что любовь спасёт,
Но руки холодны, как лёд,
А ночь длинна, а ночь темна…

1931 * * *

Не надо ни бессмертия, ни чуда –
Холодный воздух чист, и в вышине
Ты ласточкой летаешь белогрудой,
Ты камнем падаешь на сердце мне.

И слабым криком, жалобным и страстным,
Небесную тревожа тишину,
Ты кружишься в закате тёмно-красном,
Крылами рассекая вышину.

Так, разделённые тщетой земною,
Судьбе, пространству, людям вопреки,
В вечерний час, на берегу реки –
Встречаемся, любимая, с тобою.

1931 * * *

Ты уходишь от меня, уходишь…
Ни окликнуть, ни остановить,
И не разлюбить, и не убить…
Ты уходишь от меня, уходишь.

Удаляющиеся шаги,
Звёздный свет за узкими плечами…
Слушай, слушай в тишине, ночами,
Удаляющиеся шаги.

1931 * * *

Как крылья Ангела – любовь моя.
Небесная невыносима тяжесть
Для слабых плеч. Из мрака бытия,
Где Смерть у выхода стоит на страже,

Не улететь. Он праха, от земли
Не оторвать тяжёлых ног. Сгибаясь,
Влачу любовь по камням. Свет вдали
Плывёт во тьму, дрожа и погибая.

Всё глубже, всё неверней след ноги.
Вот упаду, крылом закроюсь белым,
И будут в страхе замедлять шаги
Прохожие над распростёртым телом.

И скажут: «Никогда не знали мы,
Не видели и в книгах не читали,
Чтоб Ангелы из райской тьмы
На землю умирать слетали!»

1931 * * *

Это очень хорошо, когда
Жизнь течёт, как чёрная вода,
Мимо тёмных и пустынных стран
В тёмный и безвестный океан.

Это очень хорошо – поверь, –
Если за тобой закроют дверь,
Дверь запрут на ключ, припрут болтом,
Ключ в колодец выбросят потом.

Очень хорошо идти ко дну,
Жить десятилетия в плену,
Ничего не мочь и не хотеть,
Ничего не знать и не уметь.

Ведь в года или минуты те
Ты увидишь в ясной темноте,
Как светла, как дивно хороша
Одинокая твоя душа.

1931 * * *

Звезда с небесных падает вершин…
Ты видишь, звёзды погибают тоже…
Как ни живи, как ни гори – один
Конец всему. Но разве сердце может

Понять, поверить, что когда-нибудь,
Быть может, через несколько мгновений,
Оно сорвётся в ледяную муть,
Как та звезда. И лёт уничтоженья,

Стремительный, молниеносный лёт,
Уже ничья рука не остановит,
И алый след живой, горячей крови,
Как след звезды, во мраке пропадёт.

1931 * * *

Плывёт луна в серебряном огне,
Плывёт душа, качаясь в звёздной пыли,
И далеко внизу – на самом дне –
Шумит толпа, гудят автомобили.

Земное утверждая бытиё,
Ребёнок плачет и стучит рабочий.
Плывёт душа по волнам вечной ночи
В последнее пристанище своё.

На ледяной постели, у окна,
Спит человек, скрестив на сердце руки,
В его глазах, открытых в смертной муке,
Бессмертие, усталость, тишина.

1931 * * *

Всё медленнее бьётся сердце. Ночь.
Пока ты можешь жить, пока ты жив – живи.
Тебя нельзя спасти, тебе нельзя помочь.
Друзья… но нет друзей, любовь… но нет любви.

Есть только одиночество и сон,
И тяжесть в холодеющей крови,
И дальних звёзд в ночи чуть слышный звон.
Покамест ты не глух, покамест слышен он –
Живи.

1931 * * *

Звёзды, одиночество, стихи,
Ангелы, бессмертие, усталость…
Сердце лёгким и бесплотным стало,
Стали дни бесстрастны и тихи.

На высоком, звёздном берегу
Кончились юдольные скитанья.
Сам себя коснуться не могу,
Словно я живу в воспоминанье.

Словно где-то, много лет назад,
Медленно сгорая в звёздном свете,
Шелестел листами этот сад
И заламывались руки эти.

Словно в свете призрачных огней,
Над землёй клонясь в изнеможенье,
Ты, моя любовь, – среди теней
Ангельскою пролетаешь тенью.

1931

«Наедине» (1938)

Перейти на страницу:
Комментариев (0)